В. Васнецов. Иван-царевич на сером волке
22 февраля в Новой Третьяковке открылась выставка с названием-магнитом «Русская сказка. От Васнецова до сих пор». Читаешь «Третьяковка», «сказка», «Васнецов» — и перед глазами вырастает огромная очередь, толпящаяся у входа. Здесь же, на Крымском Валу, в 2015-м рвались, порой даже ломая двери, на Серова, в 2016-м выстаивали несколько часов на Айвазовского, в 2018-м — на Верещагина. Пятичасовое ожидание встречи с Мунком в Лаврушинском переулке, думаю, еще свежо в памяти. А Третьяковка уже подготовила новый, на этот раз сказочный, блокбастер. Как это будет, тоже угадать несложно — сотни картин на стендах и стенах расскажут о сказке всё. На этикетках — знакомые имена классиков. И, само собой, везде —«холст, масло», «холст, масло», «холст, масло». Ну вот и славно, что вы всё это так живо можете вообразить, — придете и удивитесь. А если привычный выставочный формат поднаскучил и хочется чего-то свежего, еще и порадуетесь, потому что «Русская сказка» — очень смелый и необычный проект. Но давайте по порядку.
Д. Аске. #1, из серии «День и ночь»
Что хотел сказать автор… куратор
Что обычно смотрят на выставке? Картины, разумеется, подписи к ним, тексты с биографией художника, описанием эпохи, может, какими-то соображениями о творчестве. С одной стороны, это понятно — смотрят то, что показывают. А с другой — немного грустно. Ведь то, как именно это показывают, иногда даже более важно. Выставку все-таки делает команда кураторов, которые не только выбирают картины и пишут сопроводительные тексты. Куратор — это еще и создатель концепции. Он, подобно режиссеру, выстраивает развитие сюжета. Зритель привычно бредет от работы к работе. Но почему именно эти картины повесили рядом? Не просто же так. Они наверняка разговаривают друг с другом, и в этом диалоге возникает совершенно новый, найденный как раз куратором смысл.
Перемешаем главы в книге. Первую поставим шестой. Шестую — двенадцатой, а двенадцатую — куда-нибудь в самое начало. И вся история потеряет смысл. То же самое и с «главами» экспозиции. Их тоже «пишет» куратор. Каждая картина — как предложение в блестящем тексте: во-первых, незаменима, а во-вторых, соединена невидимой смысловой нитью со всеми остальными работами. Есть, конечно, и нехитрый способ — все устроить последовательно, по хронологии: сказка в XVIII, XIX, XX веках… Но ведь поднадоело уже. Да и выставка как самостоятельное художественное произведение проиграет.
Недавно виделся с подругой, очень хорошим молодым куратором. Она жалуется: «Выстраиваешь точную красивую выставку, а зрители смотрят только экспонаты и не замечают». Им и так интересно. Да и привычки обращать внимание на то, как сделана экспозиция, нет. Ну раз зритель и так будет доволен, можно же и не стараться, правда? То же самое, кстати, и со статьями. Выдал информацию — рассказал, что-где-как произошло, поперчил общими местами, и этого, конечно, хватит. Но скучно ведь. И, пожалуй, неловко перед читателем.
Конечно, для некоторых зрителей роль куратора и выставки как целостного авторского высказывания понятна. Впрочем, это скорее люди, погруженные в художественную среду. Третьяковская галерея кураторскими, концептуальными экспозициями раньше особенно не баловала, тем более кураторскими блокбастерами. На такой эксперимент вообще сложно решиться. Широкую аудиторию может отпугнуть непривычность формата, знатоков и эстетов — «блокбастерность». А Выставка, на самом деле, сильная и красивая. Сходить на нее, определенно, стоит.
В. Васнецов. Царевна-лягушка
В. Васнецов. Три царевны подземного царства
Что можно посмотреть?
Так, с Васнецовым понятно из названия. Здесь есть несколько его больших картин — «Царевна-лягушка», «Три царевны подземного царства» и совсем уж известные: «Витязь на распутье» и «Иван-царевич на сером волке». Нашлось место и одному из первых этюдных вариантов «Аленушки», раскрывающему живописца с не самой очевидной точки зрения.
В. Васнецов. Аленушка (этюд)
В. Васнецов. Аленушка
Еще один необычный взгляд — полотна мастера, переосмысленные художниками медиа-арта. Любопытно сравнить впечатления от картин Васнецова и от их движущихся мультимедийных версий.
Е. Поленова. Зверь (Змий)
И. Билибин. Иван Царевич. Эскиз костюма
Здесь можно увидеть графику и живопись Ивана Билибина, Натальи Гончаровой, Елены Поленовой. Но мастеров прошлого на выставке меньше, чем современных художников. Надо сказать, что выбор произведений кураторам — команде Татьяны Гетман — удался. Представленные работы, во-первых, не банальны, а во-вторых, они просто интересные собеседники. Их хочется рассматривать, обдумывать, переживать.
В. Васнецов. Ковер-самолет (справа) П. Пепперштейн. Голубь мира (слева)
К. Звездочетов. Под водой
И это, конечно, большая удача. Имена тоже вполне известные — Павел Пепперштейн, Константин Звездочетов, Евгений Антуфьев, Ольга Тобрелутс. Очень много художников, и всех, конечно, не перечислишь. Но ведь не в именах же дело.
Сейчас прозвучит кощунственная фраза. На этой выставке дело и не в произведениях. При том, что, повторюсь, работы подобрались очень интересные. Экспозиция — яркое шоу, объединяющее медиа-арт, скульптуру, перформанс, фрагменты фильмов и мультфильмов в цельное драматическое действие. Именно целое выставки здесь главенствует над всем остальным.
Погружение
Экспозиция начинается с распутья. И не только васнецовского.
В. Васнецов. Витязь на распутье
Перед известной картиной самому посетителю предстоит стать героем сказки и выбрать собственный путь. Их, как водится, три. Дороги-двери ведут в подводное, подземное и лесное царства. Куда отправиться сначала, решать только зрителю. Дальнейший маршрут тоже определит он.
Ф. Ахмед. Liquid
Царства соединены друг с другом несколькими переходами. Мне, например, в подводном сначала не понравилось. Воспользовался лазейкой и вынырнул прямиком в лесное. А потом вернулся, и подводное царство открылось совсем иначе.
Б. Анисфельд. Садко. Подводное царство
Вообще, свободное перемещение и «перемешивание» царств мне показалось гораздо более увлекательным, чем суровое последовательное изучение каждой части выставки. Впрочем, это уже личное дело каждого искателя приключений. В «Русской сказке» он точно сможет и развернуться, и разгуляться.
Группа «Синий суп». Без названия (видеоинсталляция)
Тут, наверное, какая-то опечатка? Должно быть, «на “Русской сказке”»? А вот и нет. Именно «в», потому что один из важнейших смыслов выставки — погружение зрителя в сказочную атмосферу. Идея выбора, превращающая посетителя музея в героя, возможность самому определить маршрут и тем самым выстроить собственную сказку — это, на самом деле, тоже про погружение, про личное отношение и переживание. Когда
А. Бурганов. Большой каблук
пройти по выставке можно только одним маршрутом, легко действительно «пройти», подчинившись заданному направлению. Новые сведения зритель, конечно, получит (зачем?). Но не факт, что у него появятся свои мысли и эмоции. Совсем другое дело, когда решать приходится самому.
Ощущение погружения в сказку создается и сценографией выставки. Не зря дороги-двери ведут именно в царства, а не в залы. Залов, во всяком случае музейных, в сказках не предусмотрено. Ни стен, ни стендов, а вместо них вылеплены расступившиеся волны, грубые каменные своды пещеры с узкими ходами и лес —картины прямо на деревьях. Масштабно. По-блокбастерски. И при этом, что удивительно, с большим вкусом и чувством материала. Рассматривать фактуру волн и древесной коры так же интересно, как картину или скульптуру. Важнее, впрочем, то, что у автора сценографии — театрального художника Алексея Трегубова — получилось создать действительно сказочное пространство, вводящее зрителя в состояние задумчивого, созерцательного путешествия. Думаю, и юные, и взрослые посетители будут очарованы.
Искренне и по-детски
А. Горшенина. Фотография с выставки «Русское инородное»
Между Васнецовым и молодой художницей Алисой Горшениной — полтора столетия. Больше века между Билибиным и Антуфьевым, «Девственным лесом» Юлия Клевера и перформансом Ольги Кройтор. Когда они встречаются, как на выставке «Русская сказка», вдруг оказывается, что им, несмотря на разницу в возрасте, есть о чем поговорить. Диалог происходит, и если зритель присоединится, то наверняка поймет и предшественника, и современника.
«Сказка — это искреннее, понятное всем высказывание, язык, позволяющий вести прямой диалог со зрителем… Каждый смысловой пласт можно разгадывать и понимать по-новому в разном возрасте и состоянии», — говорит Алексей Трегубов.
В каждую эпоху она тоже раскрывается по-своему; но все же художники, создавая сказочные образы, созвучны в живом и детском ощущении реальности как бесконечно сложной и захватывающей загадки. Вообще, кураторы много говорили об искренности и свежести детского восприятия, которое хочется пробудить в зрителе.
Не зря же выставка адресована в первую очередь детям. Ну и конечно, тому самому ребенку, который сохраняется где-то внутри каждого взрослого человека.
текст: С. Брут
фото: Государственная Третьяковская галерея; www.interior.ru
Иван Антонов:
«Взрослый тоже должен побыть ребенком»
Один из кураторов выставки «Русская сказка. От Васнецова до сих пор» рассказал нашему журналу о квесте в музее, детской мечте и о том, как стать сказочным героем.
Давайте начнем с самого очевидного. Почему вы решили напомнить зрителю о русской сказке?
Сказка — ложь, да в ней намек. Русская сказка — это большой и интересный миф, который помогает понять очень важные вещи. Мы живем в непростое, турбулентное время, и, как мне кажется, люди порой путают, где добро, а где зло, что морально, а что аморально. Ценности меняются. Но существуют и такие, которые есть всегда. Даже на каком-то интуитивном уровне чувствуешь, что это — плохой поступок, а это — хороший. Мы не пытаемся вложить в голову зрителя какой-то месседж. Сказка сама подсказывает ему. Мне кажется, что сейчас очень важно показывать такие, может быть, даже идеалистические образы.
Я надеюсь, что самое юное поколение запомнит их, и, возможно, они заставят детей о чем-то подумать, что-то почитать, посмотреть, тем самым закладывая фундамент на долгую жизнь.
Когда я был на выставке, мне показалось, что она — это единое…
…Драматическое действие (точно подсказывает Иван). И еще подходит слово «квест». Дети любят игру. И мы создавали как раз такое игровое пространство. Например, в лесном царстве некоторые работы расположены внутри деревьев, и их можно только «подсмотреть» в специальное отверстие. И это все игра, но в момент игры ты познаешь.
Почему вы решили показывать рядом друг с другом художников прошлого и современных авторов? Достаточно неожиданный и смелый шаг для экспозиции в Третьяковской галерее…
Да, думаю, не так легко увидеть в одном пространстве шедевры Васнецова и работы, например, Павла Пепперштейна или потрясающей молодой художницы Алисы Горшениной. Но ребенок-то смотрит на мир совершенно другими глазами. И ему такие сочетания вряд ли покажутся странными.
Каждый ребенок уникален, и мы не можем предсказать, как он поймет эту экспозицию. Поэтому мы постарались создать пространство, где дети и родители в диалоге придумают какие-то новые смыслы. Наша выставка — своего рода конструктор, и любой зритель может собрать его по-своему. Для нас было очень важно задействовать творческие возможности человека, пробудить его воображение… Вчера на выставке подошел один господин и стал рассказывать, где он какие отсылки обнаружил. Мы стояли с Татьяной Гетман (автор идеи и куратор — прим. ред.), хлопали глазами и понимали, что он видит что-то абсолютно свое. Но у него уже работает воображение, а мы именно к этому и стремились. Если ребенок после посещения захочет написать сочинение или нарисовать картину, для нас это будет победой.
Мне кажется, некоторые родители могут переживать, поймут ли дети современное искусство и понравится ли оно им. А вы думаете, ребенок готов его воспринимать?
Понимаете, на этой выставке нет таких понятий, как «современный» и «классический». У нас все одновременно. Обратите внимание, кстати, на картину Павла Пепперштейна «Голубь мира». Художник поставил дату создания — «3111 год». Мне кажется, зритель на «Русской сказке» вообще должен забыть о «современном» и «традиционном».
Современного искусства не надо бояться. Многие почему-то считают его непонятным, думают, что там всегда какая-то «чернуха». А на самом деле современное искусство бывает очень-очень разным. Импрессионистов тоже боялись. И кубистов боялись. А уж дадаистов боялись вообще! Страшный ужас! Всегда были шоковые реакции на новое искусство. Но потом оно входило в историю. И, кстати, нельзя забывать, что Павел Михайлович Третьяков собирал именно современные ему произведения. Мы продолжаем эту линию. А если кто-то из читателей все еще беспокоится, сразу говорю: на «Русской сказке» ни «чернухи», ни чего-то сложного нет.
Я вообще считаю, что дети гораздо шире могут воспринимать искусство и для них, может быть, вообще нет этого разделения — современное и традиционное. Просто, боюсь, не все родители могут удержаться от навязывания своего мнения…
Конечно. Но на нашей выставке взрослый тоже должен побыть ребенком. Кстати, на одной из кураторских встреч мы спрашивали друг у друга: «А вы помните себя в детстве?», «Кем вы тогда мечтали стать?». Вообще очень много и честно говорили об этом. Кто-то хотел быть пиратом, кто-то — космонавтом. Я, например, — водителем троллейбуса. Такая была мечта. Она не осуществилась, к сожалению… Дело в том, что, когда ты вырастаешь, все равно остаешься ребенком. Ребенок живет в тебе постоянно, и очень важно не терять с ним связь: в нем очень много творческой энергии, на самом деле.
Зритель сам выбирает маршрут, свой путь по экспозиции. Почему для вас было важно предоставить выбор посетителю?
Мы все — и взрослые, и дети тоже — иногда оказываемся в кризисном состоянии, когда надо что-то выбрать: пойти направо, налево или прямо. То же самое и со сказочным героем. У нас на выставке есть карта — три варианта пути, позволяющие пройти экспозицию по-разному. Но можно отправиться абсолютно своей дорогой.
Путь и выбор очень важны. Призывая зрителя все время делать выбор, мы хотим заложить эту мысль: в жизнь нужно вовлекаться — выбирать самостоятельно. И чем раньше дети это поймут, тем лучше. Мы очень надеемся, что они вырастут умными, свободными и сами найдут свою дорогу. Хочется верить, что выставка «Русская сказка» может хотя бы отчасти им в этом помочь.
Много говорилось о том, что одна из задач выставки — добиться погружения зрителя в действие. Это, кстати, тесно связано и с тем самым «вовлечением в жизнь», о котором вы только что сказали. Скажите, в чем смысл этого погружения?
С одной стороны, иммерсивность (погружение в действие) свойственна самой сказке. Читаешь про богатырей или Колобка — и воображение работает настолько сильно, что ты как будто попадаешь в этот мир. Поэтому делать выставку про сказки не иммерсивной очень странно. Не повесишь же просто работы Васнецова, Билибина… Мы с первого дня понимали, что не можем пойти другим путем.
Иммерсивность — еще и очень доступный язык. Ведь самый простой способ понять —это прожить. Поэтому мы и призываем зрителей вообразить себя сказочными героями.
А есть какая-нибудь образовательная программа в рамках выставки?
На самом деле, она очень большая. Есть детские мастер-классы, воркшопы, интересные лекции. В кинотеатре Третьяковской галереи — сказочная кинопрограмма. Планируем еще серию авторских экскурсий с современными художниками, которые придут и расскажут о своем мире сказки. Уже точно договорились с Павлом Пепперштейном. Он, кстати, совершенно потрясающий рассказчик. Я, когда с ним беседовал, открыл для себя многие новые миры.
текст: С. Брут
фото: архив И. Антонова
Загрузка...
